Брехт

[yury_finkel]

Не так давно заглянул в Брехта, чтобы процитировать. И понял, что нужно перечитывать, всего. В молодости я читал почти все его пьесы, но сейчас основательно подзабыл. Скачал с флибусты всё, что было, и начал с «Карьеры Артуро Уи» — кажется, единственной пьесы, которой я не читал (как-то не попалась она мне в библиотеке). Зачитался :) Особенно доставляет стиль а ля Шекспир (излюбленный приём Брехта), когда речь идёт о дельцах и гангстерах (на самом деле — нацистах).

Начало:

Проклятый век! Несчастный наш Чикаго!
Так пожилая дева утром рано
Идет за молоком, а вместо денег
В кармане — дырка: все её монеты
Упали в лужу.

И вот ещё прекрасное:

Актёр. Шекспир. Только Шекспир. Цезарь. Античный герой. (Извлекает из кармана книжку.) Что вы скажете о речи Антония? Над гробом Цезаря. Против Брута. Предводителя коварных убийц. Образец публичной речи, самый прославленный образец. Когда я был в зените славы, я играл Антония, в тысяча девятьсот восьмом году. Господин Уи, это именно то, что вам нужно. (Становится в позу и строка за строкой декламирует речь Антония.)

Внемлите,
Друзья, собратья, римляне!

Уи повторяет за ним, глядя в книжку, — актер поправляет его, но всё же в основном речь Уи сохраняет свойственную ей отрывистость и грубость.

Не славить
Пришел я Цезаря, а хоронить.
Людей переживают их грехи;
Заслуги часто мы хороним с ними.
Пусть будет так и с Цезарем. Представил
Нам властолюбцем честный Брут его;
А если так, то это тяжкий грех,
И тяжко за него наказан Цезарь.

Уи (продолжает один).

Я, с разрешенья Брута и других, —
Ведь Брут — весьма достойный человек,
И все они, о, все весьма достойны -
Надгробным словом Цезаря почту.
Он был мне другом, верным, справедливым,
Но Брут его считает властолюбцем.
А Брут — весьма достойный человек.
С собой привёл немало пленных Цезарь,
Их выкупом обогатил казну, —
Не в этом ли сказался властолюбец?
Когда бедняк стонал, то Цезарь плакал, —
Столь мягким не бывает властолюбье,
Но Брут его считает властолюбцем,
А Брут — весьма достойный человек.
Мы видели, как в праздник Луперкалий
Я трижды подносил ему венец;
Он трижды отвергал — из властолюбья?
Но властолюбцем Брут его считает,
А Брут, нет слов, достойный человек.
Я говорю не чтобы спорить с Брутом;
Я только то, что знаю, говорю.
Вам всем он дорог был не без причины:
Так где ж причина, чтоб о нём не плакать?